ВЛАДИМИР ЕМЕЛЬЯНОВ

ПРОСТРАНСТВО ТЕРРОРА И ОБИТЕЛЬ ЛЮБВИ

Поэзия арабского мира от середины XX века до наших дней. Переводы с арабского и французского языков Кирилла Корчагина. Санкт-Петербург: Jaromir Hladik press, 2024.— 320 с.

 

 

Арабская поэзия знала несколько эпох своего развития. Поначалу она была воинской, в ней возникли жанры восхваления племенных вождей, поношения врагов и плача по убитым родичам. Несколько позднее возник жанр любовной лирики, который сперва дал себя знать в композиции касыды, где описывались эмоции поэта близ стоянки, покинутой его возлюбленной, а затем вырос в полноценное воспевание идеальной любви, известное как узритская поэзия. Эпоха классического Халифата знала противостояние двух могучих поэтических направлений. Одним из них была поэзия вина и веселья (хамрийат), другое направление порождено движением аскетов (зухдийат). Поэты разделились на канонически веселых и канонически мрачных. Однако по мере развития в арабском мире филологии и литературной критики в поэзии стали появляться стихи нового типа – пародии и центоны, т.е. поэтические эксперименты, основанные на переосмыслении или высмеивании классической традиции. На этом поэзия как таковая завершила в арабском мире первый виток своего развития, после чего произошло ее объединение с суфийской мистикой. Результатом этого союза стали длинные касыды, в которых аллегорически воспевалось соединение поэта с Богом. Тогда же стихи как иллюстрации основной мысли автора стали появляться в крупных прозаических произведениях, в личных дневниках и научных трактатах мусульман, писавших по-арабски. Следует заметить, что оба эти витка развития арабской поэзии сходны употреблением классических размеров аруда, обязательной конечной рифмой и пребыванием поэта на территории мусульманского мира[1].

Эта классическая арабская поэзия, существовавшая с V до XIII века, получила в русской науке и литературе несколько вариантов отражения. С 1824 до 1920-х годов арабские стихи переводили прозой профессиональные арабисты – А. В. Болдырев, В. Р. Розен, И. Ю. Крачковский. Они делали подстрочный перевод, необходимый для филологических исследований[2]. Русские поэты в то время занимались персидской литературой и на арабскую внимания не обращали. Они либо перелагали суры Корана, либо занимались стилизациями на основе французских переводов касыд[3]. Единственным исключением был арабист и поэт О. И. Сенковский, который переводил фрагменты арабских касыд частично прозой, а частично — русским классическим стихом и стилем пушкинской эпохи[4]. Новая эпоха в переводе наступает с конца 1920-х годов, когда появляются опыты учеников Крачковского В. А. Эбермана и М. А. Салье по поэтическому переводу с имитацией ритма и интонации арабского подлинника. Именно тогда был найден тот замечательный прием, который, вероятно, является наиболее удачным при передаче квантитативного аспекта арабской метрики средствами силлабо-тонического стиха, – комбинация трехсложных стоп с пеонами. Эти эксперименты, наиболее удачные у Эбермана[5], были прерваны его арестом и трагической гибелью в 1937 г. Пауза в переводах арабской поэзии длилась у нас до конца 1950-х годов. В это время начинается эпоха перевода по подстрочникам. Переводчики-многостаночники, для которых неважен язык оригинала и которые пользовались услугами одновременно нескольких профессионалов-филологов, не видели разницы между немецкими, французскими и арабскими стихотворениями. Результатом их всеядности стал том “Арабская поэзия средних веков”, вышедший в 1975 г. в серии “Библиотека всемирной литературы”. В рецензии на эту работу ученица Крачковского А. А. Долинина отметила такие казусы, как перевод стихотворений традиционными русскими размерами, стилизация под лирику Надсона и Есенина, курьезное несовпадение правильной трактовки образов в комментарии (сделанном автором подстрочника) и неверного перевода этих образов в самом стихе[6]. Впоследствии она неоднократно подчеркивала, что именно гнев на халтуру тома БВЛ заставил ее саму взяться за перо и возобновить поэтические эксперименты Эбермана. В 1984 г. вышла небольшая книжечка “Аравийская старина”, которой было суждено обозначить новый этап в истории переводов арабской поэзии. А.А. Долинина скрупулезно сопоставила арабские стихотворные размеры с различными типами амфибрахия, анапеста и пеона. Для передачи некоторых особо сложных размеров она соединила ямб и трибрахий[7]. В результате получился улучшенный вариант ритмико-интонационных аналогов Эбермана, который позволил передать не только содержание стиха, но и аллюры верблюда, и покачивание поэта в седле. Именно переводы Долининой стали недосягаемыми и поныне образцами передачи классической рифмованной арабской поэзии на русский язык.

Что же, однако, произошло с арабской литературой после классического периода? Она переехала в США и Европу. В США возникла сиро-американская проза[8], там же появились и первые поэты-верлибристы, ученики Уитмена. Ко второй половине прошлого века французское влияние превзошло американское, арабские поэты стали писать свободным стихом на двух языках, а в зону их внимания начали попадать средиземноморские легенды, которые они с удовольствием соединяли с племенными преданиями своих стран. К концу XX века арабская поэзия становится все более политичной, в ней появляются темы колониализма, терроризма, а классическая тема покинутого становища сменяется плачем по покинутой родине. Именно эту новую стадию в развитии арабской поэзии отражает антология переводов, выполненных поэтом и лингвистом Кириллом Корчагиным – представителем московской семитологической школы, учеником С. В. Лезова.

Следует выделить несколько примечательных черт этой антологии. Во-первых, в ней 44 поэта делятся по странам своего рождения. Во-вторых, переводам каждого поэта предпосылается биографическая справка. В-третьих, в конце книги дается комментарий к наиболее значимым терминам и реалиям. Все это, несомненно, способствует хорошему знакомству читателя с предметом. Нельзя не сказать и о том, что в переводах Корчагина сохранено больше деталей подлинника, чем в переводах тех, кто переводил рифмованную поэзию: сохранить содержание текста позволяет верлибр или свободный стих оригинала. Однако из этого облегчения следует и главное испытание для переводчика. Когда перед тобой такое количество нерифмованных стихов, то в переводе трудно будет отличить одного автора от другого. Чтобы возникло такое отличие, нужно внимательно следить за порядком слов, композицией и ритмикой стихотворения. С этим заданием переводчик справляется, потому что его антология с самого начала нацелена на демонстрацию образцов новаторского письма и разнообразия поэтических техник. Поскольку арабские поэты современности находятся под влиянием звезд европейской и американской поэзии, то как по графике стиха, по пунктуации, так и по ритмике можно отделить поклонников Уитмена от поклонников Элиота или французских классиков. Есть также стихи, посвященные Кавафису и Бродскому, но в последнем случае влияние распознать трудно.

Тем не менее, не следует забывать о том, что переводы делаются не только для читателя, но и для соседнего поэта, и для культуры переводчика в целом. Можно ли найти в антологии стихи, которые захотелось бы повторять и которые нашли бы отголосок в душе современного российского читателя?

Путник ночью, ты одинок,
ты пропадешь, вокруг никого:
первенцы осени меня посетили вчера,
омыли снегами
и сияньем лугов.
Путник ночью, ты одинок:
первенцы осени посетили меня,
и высохло лето мое,
и лоб охладел,
и молчанье ложится на хижины,
удивленье таится в деревьях,
в закатах рек
и в приливах зренья.
(Абу Зикра[9])

Удивительно, но когда читаешь эти стихи, то отчетливо слышишь голос Арсения Тарковского.

Или вот, например, такие певучие строки:

Я уйду
не важно куда,
и музыка вся пройдет,
сделается небом
и облаками,
а я напишу об этом стихотворение,
и прольется вино и вода.
(Низар Каббани[10])

Как прочел – уже запомнилось, и будет всегда памятно.

Закрывая последнюю страницу антологии, понимаешь, что арабская поэзия тематически осталась той же, какой и была. Воинскую поэзию заменила поэзия революции и освободительной борьбы, персонажами которой стали Маркс, Ленин и Че Гевара; любовь к женщине и к жизни никуда не делась, мудрость размышлений о смерти и утратах тоже здесь. Но в современной арабской поэзии отчетливо проявилась новая тема – тема культуры как защитницы от нового варварства. Плачи по древним божествам Таммузу и Баалу вписываются в колорит мусульманского Востока, заставляя почувствовать единство земли и традиции. А желанию уничтожить культуру противостоит сама Любовь:

Пусть в моих глазах бушуют грозы,
пусть в твоих глазах дремлют печали,
пусть эпоха
открывает огонь по красоте, где ее ни увидит,
по справедливости, где ее ни увидит,
по мысли, где ее ни увидит —
я говорю: победит только любовь,
я говорю: победит только любовь,
в миллионный раз:
победит только любовь…
И от дождя укроет нас
только дерево нежности.
(Низар Каббани[11])

Можно сказать, что главная тема антологии выражена в одностишии ал-Баяти:

Мир для поэзии — пространство террора и обитель любви для поэта двадцатого века[12].

Можно поздравить российского читателя с выходом антологии Кирилла Корчагина. Он получит максимально полное и эстетически привлекательное представление о современной поэзии арабов. Для поэтов и критиков, желающих сравнить современные тенденции в развитии поэзии на всех континентах земного шара, она надолго останется путеводной звездой.

 

 

_________________________________________________________
[1]Фильштинский И.М. История арабской литературы. Т. 1-2. М.: Главная редакция восточной литературы, 1985, 1991.
[2]Крачковский И.Ю. Очерки по истории русской арабистики. М.,-Л., 1950.
[3]
Эберман В.А. Арабы и персы в русской поэзии // // Восток. Журнал литературы, науки и искусства. Книга третья. М.; Пб.: Всемирная литература, 1923. С. 108—125.

[4] https://ru.wikisource.org/wiki/Витязь_буланого_коня_(Сенковский)

[5]
Василий Александрович Эберман // Свое чужое. Поэзия востоковедов. СПб., 2007. С. 23-30.
[6]Долинина А. А. Арабески на тему Эткинда // Арабески. Избранные научные статьи. СПб., Нестор-история, 2010. С. 191-205.
[7]Долинина А. А. Из предисловия к книге “Аравийская старина” // Там же. С. 182-190.
[8]Долинина А.А. Очерки истории арабской литературы нового времени. Египет и Сирия: (Просветительский роман 1870—1914 гг.). М., Наука, 1973.[9]Поэзия арабского мира… С. 73.
[10]Поэзия арабского мира… С. 86.
[11]Поэзия арабского мира… С. 81
[12]Поэзия арабского мира… С. 28.