Е.К.
*
Выбирая между
«уничтожу»
и «оружие сложу»,
не замечу, как себя же погружу
в мглу кромешну,
встану на межу,
за межой
ни дрожи, ни вражды,
только косы,
только косари да комары звенят,
звуки разбегаются, под кожу
запуская тишину,
полумесяцем расходятся по стеблям,
башенкам сторожевым.
*
— Не шагай по головам
медуницы и болиголова:
их олень поцеловал,
ими дикий вепрь поцелован.
— По шеломам на пушистых головах
не пройду, не выроню ни слова:
бывший телом, не обучен прах
мять покорного покрова чешую.
*
Тот, который силится не слиться
со сплошной стеною резеды,
смотрит на немеркнущие лица
образующих сады:
ком земли не грязен,
муравья не мелочна возня,
и растительный цветущий разум
обрастает лицами к весне.
*
У травы запасы
утвари бедны:
чайники-соцветия, ли-
шайники-ковры;
из опилок и иголок,
изобилующий тайными ходами,
бежевый настил. Здесь муравьи-
беженцы находят утешенье
и бродяга тормошит бродягу:
«Долго без тебя не протяну».
*
От росы
до косы,
от зерна до скошенного злака,
о, от липы до пилы —
чем служить растению для ли-
стающих слои
воздуха прозрачных крыльев и́ ли-
того тела стрекозы?
Лестницей Иако-
ва на облака.
*
Коренные горожане
в шевелюре с воробьём,
занятые возмужаньем,
занимаются огнём,
замыкаются в чадящий
окружающий пожар,
из которого в их чаще,
в их роду прямоходящих
никому не убежать.
*
— Не шагай по головам
медуницы и болиголова:
их олень поцеловал,
ими дикий вепрь поцелован.
— По шеломам на пушистых головах
не пройду, не выроню ни слова:
бывший телом, не обучен прах
мять покорного покрова чешую.
*
Бытия
(сныти, ястребинки,
прочего былья)
по́днятая надо рвом пылинка
обращает свой закатный глаз
к лесополосе: сохатый
вяз,
высохшая хвоя;
зренье боковое,
поднятое надо рвом,
замечает слитные листы и
прочие-иные
крошки бытия:
«Эти — я?»
*
Тот, который силится не слиться
со сплошной стеною резеды,
смотрит на немеркнущие лица
образующих сады:
ком земли не грязен,
муравья не мелочна возня,
и растительный цветущий разум
обрастает лицами к весне.
*
Сорного листа черты невзрачны,
сонного лица.
Поле позолоченное злачно,
поле блуда злака и косца.
Вырезанные на зное
орден неприкаянности свой
высоко несут над головою,
высоко несут над головой.
*
Разнотравье. Полости и бреши,
рытвину, овраг
окружают побережьем
травы во дворах.
Да, цветов кипучий творог
покрывает всех без оговорок,
укрывает вытоптанных, хворых,
от которых
остаётся только серый порох,
полоса пустая вдоль заборов,
пустота и порох у дорог.
*
— Не шагай по головам
медуницы и болиголова:
их олень поцеловал,
ими дикий вепрь поцелован.
— По шеломам на пушистых головах
не пройду, не выроню ни слова:
бывший телом, не обучен прах
мять покорного покрова чешую.
*
Пелена плывёт на цеппелинах,
в мареве качается семян
облако, беглянок и былинок
прародитель безымян.
В цеппелин пускают без билета,
цепь пылин готовится к полёту,
пассажир бросает сонный взгляд в иллюминатор: тень от облака, от облака сплошного
отрывается с травой.
*
Бытия
(сныти, ястребинки,
прочего былья)
по́днятая надо рвом пылинка
обращает свой закатный глаз
к лесополосе: сохатый
вяз,
высохшая хвоя;
зренье боковое,
поднятое надо рвом,
замечает слитные листы и
прочие-иные
крошки бытия:
«Эти — я?»
*
Старый
падуб с негустой
кроной обзавёлся парой,
обманулся, сухостой
принял за жилицу,
размышляя: «Молода,
но черства, не хочет шевелиться,
как замёрзшая вода».
*
…Хлебников …был похоронен на сельском погосте между сосной и елью.
А.Г., из некролога
Между елью и сосной,
очевидно, выход запасной:
по коре отвесной,
от кореньев
до зелёного, местами золотого оперенья,
чей-то прах,
чей-то пепел неизвестный
поднимается и кружится ресницей.