КРИСТОФЕР СМАРТ
Английский поэт и переводчик Кристофер Смарт (1722–1771) был заметной фигурой своей литературной эпохи, и живейшая вовлечённость во все её склоки изрядно отравила ему жизнь. Среди прочего, несколько лет, между 1759 и 1763 гг., ему пришлось провести в лечебнице для душевнобольных – в том числе из-за религиозного рвения, принявшего даже по тогдашним меркам избыточные формы. Время в лечебнице Смарт употребил для поэтического творчества, работая над большой и весьма загадочной поэмой на религиозные темы. Несмотря на то, что стихи Смарта и его судьба обрели новую популярность в эпоху романтизма, для которого образ поэта-безумца оказался как нельзя более кстати, – именно эта рукопись Смарта, осевшая в частном собрании, оставалась неизвестной вплоть до 1939 года, но зато после этого поэма Jubilate Agno («Возвеселитесь во Агнце») сделалась вполне легендарной, поскольку была прочитана уже не через призму романтизма, а на фоне модернистского эпоса паундовских «Кантос». Поэма не завершена, по поводу того, как следует читать имеющиеся её фрагменты, есть разные мнения, о её теологических импликациях существует довольно обширная научная литература; полный русский перевод поэмы опубликован Степаном Печкиным, некоторая часть переведена также Григорием Кружковым. Тем не менее, я рискую предложить читателям собственную версию наиболее знаменитого отрывка из Jubilate Agno, стоящего в ней особняком и в значительной степени живущего теперь своей жизнью: это ода в честь любимого кота поэта. В отличие от остального текста поэмы, чтение (и перевод) этого отрывка не требует специальных знаний в области библеистики – но, впрочем, и мои разногласия с обоими предшественниками носят чисто поэтический характер.
О Коте моём, Джеффри
(Из поэмы “Jubilate Agno”)
Перевод с английского Дмитрия Кузьмина
Ибо я намерен исследовать всесторонне Кота моего, Джеффри.
Ибо он слуга Господа живого и служит ему достодолжно и деннонощно.
Ибо при первом проблеске славы Господней с востока он молится на свой лад.
Ибо он сотворяет это, семижды выгибаясь дугой изысканно и проворно.
Ибо затем он подпрыгивает и ловит мускусный лист, им же призрел Господь на его молитву.
Ибо он катается по полу, возвеселившись, дабы вошла в него оная благодать.
Ибо, исполнив долг и исполнившись благодати, он приступает к исследованию себя самого.
Ибо в десять ступеней он совершает это.
Ибо, во-первых, он рассматривает передние лапки, убеждаясь в их чистоте.
Ибо, во-вторых, он разбрасывает позади себя, избавляясь от грязи.
Ибо, в-третьих, он растягивается, выставляя передние лапки подальше.
Ибо, в-четвёртых, он точит когти о дерево.
Ибо, в-пятых, он умывается.
Ибо, в-шестых, он, умывшись, сворачивается.
Ибо, в-седьмых, он ловит блох, дабы они не препнули его бдения.
Ибо, в-восьмых, он отирается о притин.
Ибо, в-девятых, он смотрит вверх в ожидании назиданий.
Ибо, в-десятых, он отправляется на поиски пищи.
Ибо, исследовав Господа и себя, он намерен исследовать ближнего своего.
Ибо, встретив другую кошку, он лобызает её в доброте своей.
Ибо, поймав свою жертву, он играет с ней, отпуская.
Ибо из пойманных им мышей каждая седьмая спасётся его попущением.
Ибо лишь по свершении дневного труда доподлинно приступает он к своему уроку.
Ибо стоит он на страже Господней в ночи супротив супостата.
Ибо восстаёт он на силы мрака своей электрической шкуркой и блистающими глазами.
Ибо восстаёт на Диавола, иже есть смерть, празднованием жизни.
Ибо в утренних своих литаниях любит солнце, и солнце любит его.
Ибо он Тигриного племени.
Ибо Кот-херувим воплощение Тигра-ангела.
Ибо есть в нём змеиный шип и коварство змеи, но по благости своей он не даёт им хода.
Ибо не сокрушит ничего, если вдосталь накормлен, и не изрыгнёт ни фырка, не будучи подстрекаем.
Ибо он благодарно мурлычет, когда Господь говорит ему, что он хороший котик.
Ибо он пособие для малышей, дабы они упражнялись в великодушии.
Ибо всякий дом без него лишён полноты и дух недосчитывается благодати.
Ибо Господь заповедовал Моисею о кошках при исходе Сыновей Израилевых из Египта.
Ибо в любой семье был кот, по крайней мере в мешке.
Ибо лучше английских котов нет во всей Европе.
Ибо паче прочих четвероногих он умеет, ступая, не замарать себе лапки.
Ибо сноровка, с какой он себя защищает, в наивысшей степени выдаёт Господню любовь.
Ибо он быстрейший из всех созданий на пути к своей цели.
Ибо он упорно стоит на своём.
Ибо в нём амальгама степенности и проказливости.
Ибо он знает, что его Спаситель Господь.
Ибо нет ничего блаженней его покоя, когда он отдыхает.
Ибо нет ничего веселее его кутерьмы, когда он бдит.
Ибо он же из бедняков у Господа нашего и, конечно, всечасно взывает о милосердии: бедный Джеффри! бедный Джеффри! крыса куснула его за глотку.
Ибо я славлю имя Господа нашего Иисуса, ведь Джеффри уже поправляется.
Ибо горний дух снисходит в его тело, утверждая его котом во всей полноте.
Ибо его язычок непомерно чист и в чистоте своей обретает то, чего не стяжает в музыке.
Ибо он понятлив и способен кое-чему научиться.
Ибо он способен степенно усесться, и не это ли долготерпение засвидетельствованное.
Ибо он способен приносить и держать, и не это ли долготерпение в служении своём.
Ибо он способен прыгать через палочку, и не это ли долготерпение, испытанное очевидно.
Ибо он способен протечь и разлиться по слову зова.
Ибо он способен из возвышенного положения вспрыгнуть на хозяйскую грудь.
Ибо он способен играть с бутылочной пробкой.
Ибо его ненавидят лицемер и скряга.
Ибо первый из них боится разоблачения.
Ибо второй не желает расходов.
Ибо спину горбит он дромадером и тем выражает начальный образ собственной сути.
Ибо о нём хорошо поразмыслить тому, кто хотел бы выразить себя изощрённо.
Ибо его почитали в Египте как возвещавшего об угрозах.
Ибо он истребил фараонову крысу, разорительницу земли.
Ибо уши его столь чуткие, что звук уязвляет их.
Ибо по этой причине столь мгновенно его внимание.
Ибо, гладя его, я добыл электричество.
Ибо я ощущаю в нём Божественный свет, как в виде воска, так и в виде огня.
Ибо Электрический огнь есть духовная сущность, которую Господь посылает с небес, чтобы животворить тела как зверя, так и человека.
Ибо Господь благословил его со всеми телодвижениями.
Ибо хоть он не умеет летать, но зато карабкается лучше всех.
Ибо как он движется по лицу земли, это больше, чем у прочих четвероногих.
Ибо он способен выступать сообразно любой музыкальной мере.
Ибо он плывёт, чтоб спасти свою жизнь.
Ибо он крадётся.