АНДРЕЙ ГРИШАЕВ
В НЕЧЕЛОВЕЧЕСК
***
Пошевеливаются губы
Пошевеливается рот
Пошевеливаются зубы
Пошевеливается народ
Пошевеливаются тучи
Пошевеливается стакан
Пошевеливается могучий
мировой океан
Пошевеливается власть
Пошевеливается закон
Пошевеливается… нашлась
Пошевеливается… вот он
Пошевеливается… лови
Пошевеливается… ну вот
Пошевеливается еще… дави
Шевелится еще… этим вот
Шевелится чуть-чуть… вот так
Шевелится, нет? Готов
Где наш друг, где хотя бы враг?
Замер снег. Замерла кровь.
***
В зеркало ли войду
И выйду, где нет лица
У земли, направлюсь к пруду.
Выеденного яйца
Не стоит всё это – что?
Всё это, но разве так
Это? Нигде, ничто,
Не весна, не зима, никак
В толк не взять это всё.
Оттого ли на берегу
Шлемы сложили все.
Не разглядеть на бегу,
Вечер ли, утро? Стою
У зеркала, где звучит:
«– Выпьешь? – Я здесь не пью».
Память во рту горчит.
***
Уехать б в Нечеловеческ
Где шесть часов всегда
Где смысла в смысле нет
Но шепчет мне прозрачная вода:
Уже рассвет
Черно мое веретено
Пойду, мой сокол дорогой, в кино
В лицо где брата два
Со всей своей веселою любовью
Весенняя глядит толпа
***
Стол
За ним чудовище сидит
Мороз и солнце – день чудесный
Вот точка чёрная в конец концов летит
Напра, мне говорит мой друг один прелестный
Другой мой друг налево говорит
Дуб пламенем невидимым горит
***
Я далеко зашёл, я шёл и далеко
Зашёл, там всё кончалось
Шумел рогоз, какие-то ворота
Вдруг стукнули от ветра
Я останавливаюсь здесь
Притрагиваюсь к пленке ветра
Слышу, там
Гудит огонь, клонится дерево
Автобус отъезжает
Голос: это всё
За пленкой ветра:
Гудит огонь, клонится дерево,
Автобус отъезжает
Но где же всё?
Где бегемот с щитами и колоннами
Где школа номер 92
Где ястреб, где орёл,
Где мама и отец
Где первое совокупленье
И второе, и третье
Где запах библиотечных книг
Где дети, где жена
Где всё в конце концов?
Стоял ноябрь или март
Мне было двадцать или сорок
Мать или отец – не помню кто
К тому моменту не существовал
Орёл и ястреб,
Бегемот, левиафан
Больничный сладкий запах
Насколько себя помню, шла война
***
Крот
Вот
И нет крота
Земля безвидна и пуста
За двери выйду – колосится
Тугое поле
Назад войду – всё прекратится
Умиротворяюще блестит вода
Какие пальцы там на мне играют?
Вот воля, вот покой
Это туда, это сюда
За двери выйду – колосится
Тугое поле
Забыл перекреститься
Это туда, это сюда
Лиловое, ночное
Светится окно
Там нет крота
Темно, мой друг, темно
С прозрачным или каким там криком
С прозрачным взглядом
Нет, просто
Взглядом и криком
Зовёт
Темно, темно
Зовёт
Взглядом и криком
Взглядом и криком
Рядом и кругом
***
Вот те самое страшное
Что называется
Что наказывается
Хлоп
Буква иииииииииииии
Легла на кровать
Ночевать столовать
Буква раз
Буква два
На дворе дрррр
На дрове ррррт
Трава мясная во рту
Вот я тебя и тебя найду
Глазами в ЦДЛ глядя
В ЦДХ
Книга про махонькаго петуха
Петушка
Петушочечкашка
О в горло
В горло о
Горло в о
Падает ком
Мира
Падает ком горло во рту
Глаза выцара за красоту
Выцарапа
Выцарапаемли
Крот сказал
И вышел
***
Всё совершенно ясно
Всё совершенно
Море опасно
Ты летящая пена
Над серым прибоем
Кони, кони, кони
Скачут смертным боем
Вьются травы в поле
Вейся и ты, расставаясь
Со всем, а потом приближаясь
Вейся и ты, расставаясь
Вейся и ты, приближаясь
В сизую пыль рассыпаясь
А затем просыпаясь
***
Вряд ли теперь до игр.
Солнце зашло,
В дверь глядит тигр.
Телевизор-крыло
Бьет по воздуху,
Там, где часы «Полёт».
Дай-ка мне вдоху, сестра:
Нежными пальцами воздух берет
И вкладывает его в рот.
Леденец из страха летит,
Мышь рождает мышь,
Под шкафом воздух горит,
Говорит: услышь эту поступь лап,
Биение за двоих
Животного сердца, взгляд…
Что же ты, ты не слушаешь?
Нет. Мое сердце – белый корабль,
Плывущий на свет.
Белый камень, из которого изготовлена ты,
Темнота, сестра, срезающая цветы,
Лента, которой стянули нас
Друг к другу.
Друг, обращённый к другу:
Слышишь, бьет час?
Цветы легли на кровати,
Вот их тела.
В темноте целовати,
Там, где тигр глядит из угла.
Ну, ну, ну,
Воскрешение памяти.
Все мужчины идут на войну,
Все женщины – вот их тела.
В темноте целовати
И в воздух бросати,
В чем кричащая мать родила.
***
Совершенно
Всё совершенно
Ясно
Речка блестит на ветру
Ветер блестит
Но постепенно
Берег высокий земной
Где и ты
Где и я
Превращается в пену
Превращается в пену земля
Превращается ты
Превращается я
Постепенно
Мгновенно
Не рано?
Вот и тигры с опустелого ждут экрана
Брат-свет
Блеск и голос
Рана и отблеск
Жизнь мгновенна
***
Разве это мои?
Разве это моё?
Левые не мои,
Правое не моё.
Что же тогда мои?
Что же тогда моё?
Вы же моё тогда,
Ты же тогда мои,
Вы же тогда вода,
Блики тогда мои,
Лодка тогда туда
Прячет вёсла свои.
Что бы ещё туда
Спрятать? Лицо летит
В тёмные руки труда,
Перемоловшего так
Всё, что теперь никак.
Память туда кричит.
***
Какое длинное число
Произрастает после точки
Какие острые цветочки
Как это все произросло?
Так думал молодой повеса,
Летя в пыли на почтовых
Какая дымная завеса
И слез твоих и слов твоих
Все кончено. Одни долги
И мать стара. Слова и слезы
Но в небе май, и майски грезы
Произрастают. Мать без слов
Ложится и летит, шутя
Так про себя шутил, летя
По кромке леса длинных чисел…
Ямщик, не мать ли впереди?
Скачи быстрей в ее груди
Лети, как мысль
Как это все произошло?
Мы вышли в комнату из точки
Где лампочки и лепесточки
И снега длинное число
Лети, лети, лети, лети
Уж лебеди вокруг белеют
Старушка мать бредет в груди
Гроза – но гром греметь не смеет
Ямщик, не май ли впереди?
***
Явился год литературы мне
Висел как слива в облаке квадратном
Мы с братом расщепляли скользкий атом
Он выскользнул и плавал при луне
Уже неделю силилась гроза
Собраться с мыслями на оба наших дома
Мертвец раскрыл сожженые глаза
Мочою пахла прелая солома
Пожарные плясали рукава
Мы шли по краю нервного овала
Литература всякому давала
Бог всюду с ним плутовка такова