АНДРЕЙ ГРИШАЕВ
НА ЛЫЖАХ, НАД ПЕПЛОМ
***
Мой друг вернулся с корабля
И посмотрел вокруг
Вернувшись: белые поля
До горизонта вдруг
Но стебель покачнулся и
Мы вышли из травы
Мой друг в траву вернулся и
С ним разошлись увы
Мы на корабль сели вдруг
И плыли сквозь туман
И описав под лампой круг
Комар упал в стакан
Неделю всю всё ничего
Но в воскресенье к нам
Являлся друг из ничего
Стоял и тут и там
И тут и там летел комар
И падал всё равно
С ударом крохотным в стакан
На самое на дно
В тот день вернувшись с корабля
Мы посмотрели вдруг
Вернувшись: белые поля
До горизонта вдруг
И стебли покачнулись и
Друг вышел из травы
И мы в траву вернулись и
С ним разошлись увы
***
Кто бежит на ловца?
Страшен взгляд у него,
У бегущего из
Барбариса кустов,
Что на кромке растут
Леса, что рядом с ЛЭП.
Будто пенье сверчков
В воздухе разлитО,
Поле над головой.
Кто сквозь поле бежит?
Обувь новая жмёт,
Точка к точке летит.
Так в пятёрочке шаг
Примеряешь к другим,
КАтящим впереди
На колёсах еду,
Так и сердце растёт
За движеньем к ловцу.
Так и клонится день,
Вьётся-катится шар
В поле пенья сверчков
Там, где насморк и шарф,
Пенья гул из стены,
Пьяный хор голосов.
Поле, поле летит
К шару, к точке и над
Головою ловца
Пролетает, и кто
В долгом взгляде вперёд
Существует ещё?
***
Мелькали окна, мелькали
А потом скрылись в пыли
Я с сыном пошёл их искать
По широкой дороге мы шли
Но было темно и печально
Мы к озеру лесному с ним
Подошли наконец и встали
От воды на берег стелился дым
Коньяку б — сын сказал, я обернулся
И пылью на пень осел, и на миг
В шкатулку бархатную я вернулся
Где тоже озеро, и сын стоит
Ключи загремели, и я увидел
Окна светлые, изо всех сил
Мелькающие, сын шёл по дороге
И я домой возвращался с ним.
***
Выходец на дальнюю дорогу
Под звездой покинутый стоялец
С непокрытой головой столбец
Светится во тьме мороз-отец
Его тело до последней буквы зимней
Положу в горячий рот
И домой, и снять бы сапоги мне
И поставить их где пар идёт
И, и, и, на дальнюю дорогу
Острые несжатые столбцы
Хорошо что есть у нас отцы
Как у ножниц острые концы
***
Был развеян прах Григория,
Голубя так звали дети
Безутешные, их горе
Что-то надкусило в сердце.
Был развеян с горнолыжного
Склона, что-то было в этом
Странное, он летел (прах) над травою,
Дело было летом.
Серые мы птицы-голуби,
Ибо был ручным и белым.
Полетим и мы, Григории,
На лыжах, над пеплом.
***
В коня мой корм
Уготован и вложен
А если так,
Наверное, и я возможен
В воздухе, в пожатьях рук
Но если конь
Переступит угрюмо
С одной на другую,
То где,
К какой мне теперь звезде
От стертого дома?
***
Город вечерний и берег пустой
Город вечерний и берег — пронизан
Чем-то пронизан, а чем? Красотой
Точно? Не точно. Но чем-то пронизан
Город вечерний и берег пустой
Воздух над берегом тих и пронизан
Облако пыли, а чем? Красотой
Вечером точкой скажите — пронизан
Скрученным сморщенным вялым листом
Облаком пыли и точкой пронизан
Нет это нет это крикнет лицом
Точкой а чем это было пронизан
Город вечерний и берег пустой
Город вечерний и точкой пронизан
***
Первый раз совсем не то
Что второй не то третий не то
Двор во дворе идёт пальто
В венчике из любви и роз
Были мы молоды были мы
В окна глядели глаза туда
Петь ни о чём а о чём должны
Наша родная всегда вода
Что там в комнате той стряслось
Где стаканы для рук и губ
Встали вещи из тёмных груд
Так и мы из любви и слёз
***
Тело выносимое из комнаты
Где комнатные цветы
Тела их
Улыбки
Входящее в космос
Тела их
Улыбки
Входящее в комнату
Тело выносимое выносится
Выносится в комнату
Где космос тел
Отсутствующее осуществимое
Где космос где
Отсутствующее осуществимое
Космос где
Где тело где выносимое будто
Мы стоим
Смотрим и смотрим выносимое
Где где
Теперь над нами
Комната и за нами
Комната и ещё
***
Лев Иваныч позвонил в звоночек
И сейчас же в комнату вошла
Александра, старшая из дочек
В образе прекрасного орла
У неё в руках сиял звоночек
Позвонила, и в тот миг вошла
Зинаида, средняя из дочек
В образе лисицы, и несла
Маленький звоночек — позвонила
Я забыл о чем я — хороша
Так она была меня любила
В комнату вошла моя душа
В комнате на небе свет и сумрак
В комнате на небе имена
Сонмы слуг, и туфелек, и сумок
В комнате на небе ты одна
Лев Иваныч мокр и сушит брюки
Александра Зинаиде льёт
Из кувшина молоко на руки
Зинаида Александру бьёт
Скорлупа, не выдержав, проснулась
В комнату на небе, не дыша
Я вошел и сел на стул, сутулясь
Я вошел и сел, моя душа
Лес и свет, которых я не помню
В комнату вошли, и вот, и вот
В комнате души из сонма комнат
Александра Зинаиде льет