КРИСТИНА КОНСТАНТИНОВА
ТРИ СВОБОДНЫХ ДНЯ В ЖИЗНИ АНДРЕЯ НИКОЛАЕВИЧА ЕГУНОВА
Гольштиния справляла Рождество
И в лодке неживое божество
Поёживалось
(Я вышел с завода и увидел, как ёлочку
Пьяные моряки катали в лодке.
До того на заводе меня рассчитали.
Таким образом
Хоть я и не мог ещё этого знать
оказывалось что)
Три свободных дня
Было у меня
День Первый
Завод умолк. В сгущёнке берега
Иль это снег? уже не различаю
Одна забота — выпить чаю
Но впереди ещё бега
До Дании подать рукой, или куда?
Остаться дурнем на причале?
Вы мне писали? Ну, писали.
Какая, право, ерунда
Неутолимояпечали
Куда же плыть? К какому бережку?
И что важнее: быть ли, вы узнали?
Звонили в Швецию — но там не отвечали
Звонили в Данию — ответили, что да
(но ни екубе я, ни мне екуба)
Давай уж это самое отсюда
По не улёгшимся волнам
Да и к родимым берегам
День Второй
Берлин. Вокзал. И к тётке налегке
Лечу, что твой казарменный Державин
Сгущёнки банка в рюкзаке
Раз — повернусь на каблуке
Два — будет суп на молоке
На три в столицу командир
Танкистов батальон доставил
Я в тот же день приставлен был к полку
Учить младого Колю языку.
…………………(неразборчиво)
……………………………….
На Колю Коля не похож,
Но всё ж собою он хорош.
Как правит танком он умело!
Кровь с молоком у Коли тело…
Сдалось мне это молоко
Коли не бело?
Так гутен таг, идейный враг!
Могло быть эдак — вышло так.
Не поминаю лихом Колю,
А всё же хочется на волю.
День Третий
Леском леском
И по кустам
Урсула Ротвальд
Значит немка
Медведка
Ну открой же нам
Американская разведка
Стучится в гости по утрам
Бог Нахтигаль залился трелью
Всё кружится, зачем–то Веймар
Сержант Селин, шлафрок, комар
Какие длинные допросы,
Какие глупые вопросы
О Лотта, где же папиросы?
Такая снова ерунда…
Да-да, побег, я подтверждаю
Я дома. Дома. Ich bin da.
13 ФЕВРАЛЯ 1946 ГОДА
Глебу
Пишет на тот свет
Скатерти больше нет
Галстука весёлого нет
И белой вуали
Любови Дмитриевны нет
Вашей мамы нет
Дневника Михаила Алексеича
И самого Михаила Алексеича
Но это вы знали
Нет нет нет
Всех наших писем
Фото Натали Пушкиной
И королевы Александры
Видов Старого Петербурга
Нового голубого халата
Кошек Мура и Норы
Маленькой Марины
Даниила Ивановича
Лины Ивановны
Корнилия Павловича
Желания жить и так далее
Юрочка!
Юрочки тоже нет
ПО КАНВЕ КРАСОВИЦКОГО
Форель разбивает лёд
Поэт раскрывает рот
В прекрасном его рте
Как в морской темноте
Стоят тридцать три не те
И не тот язык
ворочает стих
так что вовсе стих
иль стихает
лежит но не умирает
А нам здесь слышны
Только шум волны
И как тает лёд
По реке плывёт
И поэты плывут
как мёртвые рыбы
Когда б мы могли
мы бы так могли бы
***
Полине Барсковой
я геннадий гор
тихий ор грустный взор
слова чужого вор
я повар
я же надзор
я зол
на миры и на бор
я детский головной убор
я икар
кар
я укор
по культуре славной рабкор
то ли помер то ли помор
ничего не поёт внутри
утешь или так смотри
убей или так смотри
***
Владе
Подруга дней, голубка трав, обида тьмы
Воспомнишь ли то прежнее былое
Где были мы. Мы были мы. И эти мы
казались будущим, что было за спиною
(Нас так учили греки: будущее сзади,
а прошлое, учили, впереди.
Они всё угадали. Это ж греки)
Из будущего я тебе пишу!
Оно не ново, как не ново, ты бы знала
Мы в нём построили и рай, и башню, и звезду
(Они построили)
И даже в следующем году
Нам обещают, что по Сене
Проплывут все страны.
(Но это тоже, помнишь, было?)
Атлеты, юноши, пловцы…
А ты? Ты в прошлом! Мы туда хотели!
Какой там воздух? Как живет страна?
Как ты живёшь? Ты учишь или лечишь?
Ты, что ни делай, впрочем, хороша.
Тебе позволят долепить мозаику?
Не нужно славить в ней ещё царя?
А даже если нужно, разве сложно…
Ведь мы любили и его, что тут скрывать?
Мы вообще
Любили часто недостойных.
Но будет! Говорят, вы нас убьёте.
Мы не умрём. Нам нечем умирать.
Тогда зачем пишу? Не попросить о чуде.
Пишу, чтобы с тобою поболтать.
КАК МЫ ПИСАЛИ ПИСЬМА ПОЛИТЗАКЛЮЧЁННЫМ В ТУРГЕНЕВСКОЙ БИБЛИОТЕКЕ 24 СЕНТЯБРЯ 2023 ГОДА
Дорогой Валерий Витальевич,
Меня зовут Кристина, мы не знакомы
Дорогой Валерий Витальевич,
Я живу в Париже, мне 27 лет
Дорогой Валерий Витальевич,
Это моё первое письмо (полит)заключённым
Дорогой Валерий Витальевич,
Привет
Дорогой Валерий Витальевич,
Вы мне выпали случайно с помощью телеграм-бота
Дорогой Валерий Витальевич,
Тут сказано вы из Баранович, у меня там дед
Дорогой Валерий Витальевич,
Вы правда работали в скорой?
Дорогой Валерий Витальевич,
Я не очень хороший человек
Дорогой Валерий Витальевич,
В Париже холодает, и в барах регби
Дорогой Валерий Витальевич,
Вдруг вы разозлитесь, что я в Париже, а вы нет?
Дорогой Валерий Витальевич,
Сказали в Беларусь нельзя писать по-беларуски
Дорогой Валерий Витальевич,
Что за бред?
Дорогой Валерий Витальевич,
А вдруг вы правда виноваты в том, что вам вменяют?
Дорогой Валерий Витальевич,
Кстати, сколько вам лет?
Дорогой Валерий Витальевич,
Когда вы выйдете мы поженимся
Дорогой Валерий Витальевич,
В библиотеке гасят свет
***
Засыпет снег дороги
Однажды поутру
Пойдёшь размять ты ноги
Навстречу я стою
Такая же как раньше
Но только без лица
Но ты меня узнаешь
По крику из лица
Рукой своей прикроешь
Эту алую дыру
И сам со мной завоешь
Однажды поутру
И будем мы так двое
Стоять и тихо выть
И снег нам в горло падать
Потому что мы ничего не можем забыть
***
В.
Я тебя так сильно люблю
Я тебя продам соловью
Он тебя к себе унесёт
На своих красивых руках
Будешь ты лежать в соловьях
Будешь обо мне вспоминать
А когда пройдёт сорок дней,
Запоёшь ты сам соловьём
О далёкой стране
О прекрасной стране
О напрасной стране
стране мучительной
О рождении музыки из духа трагедии
Рождении немоты из духа трагедии
Рождении соловья из духа трагедии
Рождении тебя–соловья из соловья–просто
Соловья–разбойника из соловья–соболя
Соловья–соболя из Дм. Воденникова
Дм. Воденникова из Соловьёва–Седого
И подмосковные вечера
И упоительны
Но уже не знаю
Упоительны ли
И птицы там не поют
Птицы вообще не поют
Птицы кричат от боли,
Говорил твой любимый В. Херцог
Ты
теперь
птиц
***
Бабушка, бабушка
под какой лежишь сосной
Или уже в сосне
Помнишь, как мы собирали
Спелые вишни
Потом ты ложилась спать
Зачем ты всегда ложилась спать
Днём ложилась спать
Оставляя меня
Наедине с пустым домом
Наедине с пустым дедом
Наедине с собой
Наедине с грядкой
Где твой огурец
Пылал бархатной силой
Бабушка, бабушка
Под какой осиной
Дедушка, дедушка
Зачем ты убил бабушку
Чтобы потом умереть сам
И лежать пьяным в траве
Красивым восьмидесятитрёхлетним
Такие вы у меня
Белорусские ромео с джульеттой
От бабушки осталось
50 тетрадей дневников
Где она подробно описывала
Как ты её убивал
И всю эту милицию
Мама их сожгла
Ей было стыдно
Мама, зачем ты сожгла?
Я теперь веду дневники
И мне не с чем сравниться
Бабушка, бабушка
Больше не пойдём в костёл?
На костёле аист свил гнездо
И когда выносили иконы
Из гнезда что-то упало
Христос улыбнулся
Батюшка рассмеялся
Бабки запричитали
Твоя Людвиковна громче всех
И я вспомнила ты рассказывала
Как молодая приехала в Минск
И на Октябрьской площади
Её огромном пустом квадрате
Который ты пересекала тогда еще стройная
В новом пальто
Единственном
Тебе на плечо вдруг что-то упало
Это была птичка
Ты говорила и смеялась:
Это была птичка
Think that’s the main lesson you gave me about life
It’s all about fun
It’s all about ptichka
***
Марии Степановой, сидящей у Сены 7 июня 2024 г. посвящается
Вышла на свет и стою немая
Слушай пожалуйста не понимая
Слушай пожалуйста не принимая
Видит Бог: я другая
Но
такая ж
как ты
Я говорю не имея права
Я говорю что тот лукавый
Жили трое в зерне до мая
Лето пришло – и пришла другая…
Помаши, провожая
Вышла на свет и стою в чём мать
Видишь с меня ни взять ни дать
Разве что кожу снять
но её уже кто-то
Вышла на свет и стою как свет
Не понимаю сколько мне лет
Кто ты мне мать иль отец
Главное что Поэт
Вышла на свет а там ты сидишь
Сена течёт а ты глядишь
Не сознавая кто ты
Плывут по ней идиоты
Солнце поэзии, не гляди
нету поэзии мы в грязи
я говорю за страну Росси
я говорю а ты поспи
эту картину ты не гляди
Час придет золотой —
пропоёшь Casta diva
Если в июне в России родиться
Если в России поэтом родиться
Если в июне поэтом родиться
Страшное может случиться
Так про себя
саблезубая Львица
думала сидя под ивой на Сене
День догорал на балконе
Было ну очень красиво
Львица была. А пришла другая
Слушай пожалуйста не понимая
Слушай пожалуйста не убивая
Слушай кивая
Всё поняла отвечает мой свет
Всё приняла отвечает мой друг
Я накажу тебя милый мой свет
И Сеной взмахнула
Солнце скатилось на воду
Лебедь скатился под воду
Ива скатилась под воду
Больше не видела я ничего
Больше не слышала я ничего
Я под водой онемела
Но и немая я пела
Пела о женщинах русских мужей
Пела о женщинах русских князей
Пела о женщинах-лебедей
О несправедливости и неравенствах
Чу!
Вижу ты лебедем тоже плывёшь
Милого так же под ивой зовёшь
Так и качаем вдвоём волну
Так и качаем вдвоём прибой
Ты замолкаешь — и я пою
Я захлебнулась — и ты поёшь
Лишь бы на этом наречье
Господи как надоело