ОЛЕГ КОПЫЛОВ
* * *
этман бэтман
колбаса.
через три твоих часа
в небо
выступят ракеты.
все услышат голоса.
этман бэтман,
как там ты
на пороге пустоты?
это видят
(если видят)
только дети да цветы.
этман бэтман
кабачок,
перелётное плечо.
а зарядки у планетки
полпроцента —
и молчок.
этман бэтман,
нет тебя!
губы дрогнут.
прогрубят.
высочайший чистый воздух —
это самый лучший яд.
это мы —
а это бы.
все уходят.
как забыть
серые глаза у неба.
птицы.
провода.
cтолбы.
* * *
лисичка, молния и сталь —
вот главное, а память
опять твердит: настань, настань,
и шарит вкривь руками
вне милосердия, во тьме,
живой и настоящей —
лисичка, молния и снег,
всегда сквозь нас летящий.
* * *
в Иркутске выпал чёрный снег
а ты сиди-молчи
в нём ходит чёрный человек
в окошко не стучи
он брат ли снегу твоему
а ты сиди-молчи
всё — снег, и падает во тьму
в окошко не стучи.
* * *
значит, белая змея.
ночь, как белая змея.
вся, как белая змея.
но не я. совсем не я.
ключик в сердце заводном
скачет в сердце заводном
между Обью Доном Обью
между небом между дном
* * *
как мёд на кончике ножа,
так медленно глядит душа
на отворяющийся в бездны
тончайший волосок луча
а там кому приснится местный
идущий к огонькам туман
и вся вода
что стала красной
на рукавах у палача
* * *
придёт железо спрашивать:
«а ты, сердце, где?»
домики, огнями украшенные,
вырежет на воде. провод дрожащий, провод
высветит облака. проводы, долгие проводы
нас не видали пока.
***
1
галеры грязных облаков.
гуляет господин
антон антоныч гусляков
среди весенних льдин
и пушки громкое ура
трубят трубят ему
он улыбается
пора
и падает во тьму.
2
Семён Трофимыч Гусаков,
восстав от диких льдин,
гуляет чинно босиком
по берегу один.
Текут и солнце, и луна
в бездумной бороде,
он как бы смотрит из окна
в покое, как в труде.
И снег берёз, и смех рябин
Семёну не страшны,
мелькания стальных машин
Семёну не нужны.
Лишь ландыши, лишь васильки,
лишь шорох верстака
над облаками далеки,
как пенье простака.
3
Кулаков отправляется в город Свербит.
Он горячею кровью пропах —
На холмах над рекой, где колодезный вой
Чёрных вдов и отравленных шахт.
И ему невдомёк, что его огонёк —
От семи убиенных лампад.
Что двуглавый конёк в перегоне полёг,
Его след — ржавый снег, красный град
Развернулась ладья, зачерпнула края
— так её нагрузили свинцом.
Кулаков, воротись — кличет птица твоя,
Птица с белым не женским лицом.
* * *
от холода поддельного
кто в вечной темноте
а вот, гляди, светильники
снару-жи полете-ли
а мы как будто видим их
а негде. а нигде.
не выдумать, не выдумать,
ни в поле поле-те
* * *
иды почти окончены
сидя на кухне в трусах
вижу вот многоточие
окон на врущих весах
жёлтые будто убавятся
чёрным будто почёт
чётная полночь качается
скоро совсем истечёт
* * *
вот дворник — сэр
а вы никто/ нигде/ не понима…
он крутит полную луну,
назвав её зима. /и всё
вокруг — вот-вот, тик-так,
ветра и зеркала,
и искра, вылетев из глаз,
взрывает круг стекла.
* * *
твоя гнилая борода
не ведает стыда.
отрублена, пошла пастись
в неведомы края.
там, где гуляют у реки
мятежные стада,
и олухи, и васильки
не ведают стыда.
* * *
Зимы слепое полотно
змеиных рек в кустах.
Не дергай нитку: там темно,
и там гремит состав.
А стрелочку переведи/
моргни, потом забудь.
Будь нелюдимым, невредим
(а, впрочем, просто будь).
* * *
холодно девушка тебе на мосту
только одни огоньки шумят
это тебе нагадали весну
яблоко падает падает сад
падают чёрные небеса
дышишь бежишь ли знаешь ли где
тонкая плёнка и время-оса
а сердце — семечко в борозде
* * *
Этот полдень, сраный полдень,
золотой и ледяной,
мы узнаем и запомним
над тобой и надо мной.
Дыбом черные машины.
Дым. Бездонные гудки.
Это всё за нас решили
прогибные позвонки.
Эти залпы. Этот запах.
Этот порох, прах и вонь.
Это вой на серых лапах.
Этот голос. Этот вой.
* * *
по зеркалам — пустоты, ничего.
и осень обещает ничего:
ни снег, ни ветр, ни облако, ни град.
твой город как зовётся — петроград?
там царь-девица учит птичий плач.
там мяч пока покатится не с плеч.
а ты улыбочку-то, милай, спрячь,
её нам очень надо приберечь.
* * *
пронзительные длительности света,
на уголке — кусочки и штрихи
не времени, а то, что, не одето,
в верхи.
в черте, где ветки плавятся у ёлки,
где крохотные ветры на воде
рисуют небо яблочным и колким,
ты
где?
плывет и превращается дыханье
в снега, и в чёрных человечков, в птиц.
щелчок наотмашь рвет очарованье.
Проснись.