САША ПЬЕРСАНТИ
КРАТКАЯ АВТОПРЕЗЕНТАЦИЯ
Рим, 27.04.2023
Это всегда трудно, говорить о себе; впрочем, писать о себе – занятие еще более коварное. Процитирую одну строфу из стишка, который я написал, будучи подростком: «Каждый раз когда мне говорят чем занимаешься / каждый раз когда меня спрашивают кто ты / я неизменно отвечаю – просто человек». В своем творчестве я всегда пытался и пытаюсь поставить в центр человека: каждая книга, каждое стихотворение, каждая строфа в глубинном смысле говорят только об этом, о человечном / гуманном, которое теперь все больше сводится к пустым словам: «человечность / гуманность», «более человечные / гуманные», «оставаться человечными / гуманными» – что это должно значить? В своих книгах (они все органичны и целостны: не «поэтические сборники», которые каждый листает как хочет, но конструкции, архитектурные сооружения из стихов, которые можно пройти насквозь и в которых можно поселиться) я пытаюсь максимально раскрыть именно этот наш аспект: мы человечны по своей природе, и это означает столь многое, что часто мы уже о таких вещах не помним. Быть человечным, для меня это значит осознавать, до самой глубины, нашу смертность: мы человечны и конечны, смертны; мы – тела и ментальности, постоянно истощаемые, и мы изо всех сил пытаемся выиграть битву, проигранную уже изначально; так вот, в таком случае стать настоящим центром всего может – не может не стать – только слово, единственное оружие, которое у нас есть, чтобы продолжать обольщаться иллюзией своего сопротивления. Я бы сказал, что это и есть центральный объект моих поисков, моих интересов и моего творчества: слово. Слово, да, вместе со всем, чтó оно означает (смысл, звук, ритм: тело, ведь не существует такого слова, которое не было бы, уже само по себе, перформативным; проживать слово физически, воспринимать его как вещь и как плоть – для меня это инстинктивно и фундаментально). Слово вместе со всем, чтó оно подразумевает: сила и предел, свободное небо и клетка, каковыми оно является. Всё присутствует в нем, верю я, в этом даре или наказании, каковыми останется слово и, значит, память, – пока будет существовать наш человеческий род, поистине неотъемлемой частью которого мы все являемся: биологический уникум, со времен гомеров и до людей завтрашнего дня, изобилующий чудесами и балластами, прекраснейшими и отвратными, грандиозными и бесконечно жалкими. Слово, значит, – как след, как свидетельство вполне человеческое, как звено в этой цепи, постоянно творимой, каковой являемся все мы. Поэт, значит, – как кузнец, поэт как кустарь, который кует железо и строгает дерево своего жизненного опыта, потому что его жизненный опыт – это всегда опыт других, ведь не существует такого «я», которое не было бы в своей глубине неким «мы». Последняя автоцитата, в качестве завершения: «что быть писателем / значит быть кустарем: / только не кресло, / не красивую вазу, / а лестницы делаю я / «улиточные» во времени, / веревочные мосты в истории / и колья острейшие / из осины чтобы пробить / сердце, открыв его к памяти».
Перевод с итальянского Татьяны Баскаковой