ТАКСИСТ
бороться нет причины
злодей таксист повез к тебе
мое растерянное тело
я воспротивилась судьбе
я вроде бы домой хотела
excuse-moi ему кричу
куда мы едем по дороге
я больше видеть не хочу
и у меня замерзли ноги
он крутит руль мол désolé
и пожимает на педали
плечом в овчинном куркуле
стопой в божественной сандали
у, негодяй гляжу в окно
на эту стужу эту лужу
черно постыдно и темно
мне надо выбраться наружу
я выхожу adieu всех благ
а он вы мне сломали дверцу!
вы дернули ее вот так!
а надо просто сердцем сердцем!
се человек пусть он суров
нежны его крутые типы
я мыслю посреди домов
не твой а собственный найти бы
и я бегу пока могу
и сил не берегу
молчат нестройные дворы
журчат их жадные нутры
понуры голые натуры
и кто бы мне сказал тогда
что я жила здесь иногда
в разгаре синекуры
я б не поверила тому
я только богу одному
а всем другим негоже
в окне твоем хрустальный свет
но мне туда охоты нет
и приглашенья тоже
и дом и улица не та
тупик засада пустота
судьбы ума суженье
движенье никого вокруг
но я почувствовала вдруг
под ребрами скольженье
забила из-под лезвия
горячая моя твоя
(теперь я знаю кто Ты)
и папин шарфик весь в духах
и мамин голос весь в стихах
и записи и ноты
спаситель мой водитель мой
вернись ко мне побудь со мной
и делай что угодно
я облетела я трава
я слово я жива едва
невидима свободна
куда хочу туда везу
хоть в снег хоть в летнюю грозу
незримо невесомо
всё сердцем сердцем нам пора
поспи сегодня до утра
с рассветом будешь дома
***
РАМАНУДЖАН
the tide is high but I’m holdin’ on
I’m gonna be your number one
неужели туман
или свой чужеземный Творец
выбивает молитвенный коврик?
каждая вещь изнывает по-новому
под напором утра
дробятся частицы
узорчики точки
на сложных листочках
лубочные птицы
внимают земля замедляет дыхание
падает ниц
лучи преломляются вверх и вниз
во всем проявляются имена
такая молитва лучше сна
сколько чисел на свете
столько богов
задача выходит
из берегов
ну же давай разложи отражения
множь нипричемные песни!
день наступает грозится следить за тобой
медные мухи охотятся с медной трубой
с краеугольным огнем с той-же-самой водой
всех кто замешкался
тащит на сушу прибой
разве брахманам нельзя cross the sea
к лодкам примкнуть бесконечной оси
через пределы добра и зла
и первая линия —
первая степень свободы
(числа?)
горизонт розовеет
зыбится песок
обнажая свои сувениры:
вот морская звезда,
вот ракушка-наперсток
вот надсмотрщик за океаном
считает шипящих барашков
одна тысяча семьсот двадцать семь
одна тысяча семьсот двадцать восемь
все исчезает и все остается
как брызги соленые слезы вещей
как солнце алея в заблудшие волны
бросается alea
неужели свезло
я вернулся домой
если верить газетам
одна тысяча семьсот двадцать девять
друг мой, друг мой
ведь это же наше число
жалко я не узнаю об этом
28.X—3.XI, Б.
***
К *** Б
я встретил вас но все было
в ожившем сердце улегло
не помню кто ты
в душе моей анфас вольтфас
распялки губ разрезы глаз
вполобороты
я вас любил и что тако
мгновенье чудное легко,
легко как бремя
тянулось время золото
и всё не ты и все не то
но мне везло и кое-что
из самой чистой пустоты
внимательно росло
и было мне как дай вам бо
дано задаром на слабо
как радость тихую ломать
застывший пальчик твою мать
и в окна вечности макать
из уцелевших сло
я встретил
страшно перечесть
я вас ещё
быть может
есть
быть может
нет
чего же боле
скользит
и падает
от боли
Татьяна
Оля
боже мой
пора
давно
пора
домой
***
РУТИНЁР
не в обиду будь сказано, какое противное вино! я отвык от него
чехов бежит от смерти
на остров сантурин
чехов один на свете
чехов перегрин
дома скуласто пусто
справляются кое-как
оплакивают мангуста
пристраивают собак
все это смешно и дико
смешно но куда грустней?
приехала лида лика
а что мне делать с ней
столица но может ницца
да если бы и москва
какие-то те же лица
какие-то их слова
какие-то их мигрени
их дегть их рыбий жир
ехидно звучит буренин
суворин зовет в алжир
и все ничего не стоит
и стоить бы не могло
и чехов молчит и стонет
и в лысом саду светло
***
БЕДНАЯ РИФМА
слава богу тебе мы любим простое
живешь весь день себе во вред
и день такой натужный бред
придурковатые тени ежатся впотьмах
между подъездов
неровные глоссы молчания
слова не ждать распечатками окна заклеить
желчь возгонять чтобы холить ее и лелеять
милость оставить груди
или душу елею
бедная рифма иди
я тебя пожалею
время нащупать крапленую вытащить карту
с ней без ума рассудительно сдаться азарту
все проиграть заикаясь в слезах папиросных
видишь зима
это время для взрослых
небо сбивают под небом ходить не дают
из обороток желтеет красивый уют
сердце как знамя хлопочет на глупом ветру
плачьте кто есть и кто будет я весь не умру
фыркает сказка
невеста съедает коня
бедная рифма
будь ласка
скажи за меня
где сюжет который не затмить
я ему распутываю нить
я его дыхание лечу
я о нем подробно не хочу
это катастрофа больших объектов
это прославление объедков
это дамы приглашают кавалеров
на кладбище мальтийских кавалеров
это лягушонка в коробчонке
ищет ноготок от мужичонки
текст взламывается эпиграфом
а там пустота
как за зубами
смеющегося рта
слова не жди
не найти
появления слова
бедная рифма прости
я попробую снова
***
ФОРСТЕР
безлюден остров фарос
поник его маяк
как одинокий парус
как тимофей колпак
который белый моно
физит и тот другой
из нашего вагона
ты помнишь дорогой
чудак в тюленьей коже
и греческий поэт
и не гомер я тоже
таких не знаю нет
я думаю пайдион
а говорю эль адль
зачем теперь идти нам
в розеттовскую даль
вот здесь стояли иглы
подмигивали огни
вот здесь давали игры
кому теперь они
опасное эстетство
бесплодная среда
но как найти нам средство
чтоб вновь попасть туда
покинув их пределы
отправиться на юг
где дикие газелы
на сотни миль вокруг
пронзительные пустыни
багрового песка
животные святыни
и птичьи облака
там варварские боги
сият на небесе
для нас с тобой дороги
туда отныне все
наверное мне снится
наверное я сплю
пески газелы птицы
я так тебя люблю
безвыходно бессильно
без права без конца
найди оазис сива
спроси того жреца
трамвай александрия
отправился без нас
я счастлив как и ты я
живой в последний раз