НАТАЛЬЯ ИГНАТЬЕВА
***
кривоватыми крупными
стали касания тени
своих и чужих
называний воскликов вопросов
поменяли таблицы значков
в слепотемной каморке
врача и на памяти
бывшее в семь или десять
два-восемь-пять-эн-четыре
продираешься будто бы
сквозь отлежалый колтун
и узел сложней александрова
жил узелков и корней
ковыряешь и пальцы не гнутся
исподлобья винясь смотрит
пушкинский мальчик без имени
дышит на пальцы
больно смешно так и будет все разом
не здороваясь щуришься
только чужой волосок
как в старинной легенде
блещет потаенным златом
***
заспиртованные мотыльки
в желтизненье вагона
запахе пива и пота «красной Москвы»
у старушки с помятой газетой
приказанье обыденно
полурастрясшихся букв
не слон не слоняться
приня приняться не здесь
лицо застывает на камеру
гипсовым слепком
вот доказательство
существованья себя
неузнаванья себя
за ржавой орлистой обложкой
фигуры расставлены
в нишах бессчётных ступеней
прямыми горбатыми
знаками для препинанья
на улице ноги
меньше в холодных ботинках
тянутся днями минуты
с края до края Москвы
***
зрители кашляют в паузах между пауз
платочками белыми машут как раньше на проводах
хохорны вторник сегодня дают дядю ваню
нет ли билетика лишнего у знакомых
центр москвы электричеством слепят алмазы
жжётся язык в колокольном качаясь теле
мерно колеблясь дышит гудящий остов
ежевечерне пробуя голос прежний
время устало время ведёт плечами
жилистая ладонь дирижёрским жестом
щупает будто больной позабывший воздух
на земле помещений много да мало места
по мотивам
I
пускали по кругу
строчку из песни мира
она дымилась и тлела
пеплом ласкала волосы
те кто стоял позади
пытались приметить знакомых
смотря на затылки и плечи
движения рук слушая голоса
кто-то поднялся
поздно надо идти
не уходи
ещё не спето столько песен
ещё только осень
II
на тверской в переходе
старушка охрипшая пела
когда весна придёт не знаю
все кто мимо бежал
руки пригрев
о кофейный стаканчик
языки обжигая
дымящейся темной влагой
могли ответить
это легко перечесть
по костяшкам пальцев
перебрать календарную сетку
могли усмехнуться плечами пожать
все это одновременно
III
неизвестно в какой
кем придуманной греции
есть все истории
пересчитанные как одна
в сослагательном наклонении
там точно будет москва
и в ней все дома за зелёной сетью
что там было (ли) будет
кто кого обездомил
люди город город людей
никогда не узнать
разве что кто-то
припомнит строчку песни
лебединой песни
вписанной
в голубиную книгу
***
пили взахлёб
тёмную эту воду
очень хотелось пить
а она
на зубах скрипела
будто бы стала снегом
стала снегом
окружила она
закру́жила
и бежали
по хрусткому
свежему снегу
равновесье держа
коромыслом рук
в варежках на верёвочке
опираясь на костыли деревьев
скользя на тёмных
полосках льда
по бульварам
по эскалаторам
по вокзальным платформам
под прощанье славянки
кто-то ворчит
развели тут
возню
беготню
кого вы хотите настичь
окна настежь
решили похоронить
всех кого потеряли
каждую тварь живую
насекомых мышей
и т.д.
све
та
ет
каплет вода с ботинок
так и пережили
самую длинную ночь
кто такой этот нь
спросила алиса
никто не ответил